|
|
Немножко ненависти. Немножко ненависти.
Я искренне люблю людей. Да-да. Честно.
Мне нравятся люди, которые улыбаются, и симпатичны те, что злятся. Мне нравятся милые лица, и я искренне, по-доброму рад и тем, кто не так уж красив - всё равно этот фактор обычно чем-нибудь компенсируется. Мне нравятся здоровые, и если я знаю, что человек чем-то болен (временно или пожизненно), моё мнение о человеке не ухудшится — мне всё равно этот человек будет нравиться. И кого-то я даже искренне обожаю, даже вне зависимости от их отношения ко мне любимому.
Но есть люди... Вроде бы обычные — у них такие же руки (разве что более холёные, иногда). Они умеют грустить, у них бывает семья, ради которой живут... Всё у них «как у людей», по крайней мере они остервенело к этому стремятся. Есть, правда, один нюанс — в процессе бега к «быть как люди» в них умер человек, нередко попросту замочен в сортире тупости, густо замешанной на нездоровом эгоизме. Иногда их убивают извне, но последний шаг к смерти всё равно делают по своей воле. Эти зомби с человеческими чертами питаются счастьем, эмоциями, и конечно же, мозгами.
Это не какие-то абстрактные мудаки — последние бывают вполне человечными. Нет. Это люди со стеклянными глазами, за которыми нет ни единого собственного душевного движения, кроме подсмотренных в чужих душах, а чаще фильмах и книгах. Да-да, и в книгах тоже — книги не есть колыбель разума и человечности, как может казаться, порой. Книги и вообще искусство — инструмент, созданный до нас кем-то (иногда и нами), отшлифованный и откалиброванный согласно сведениям о других инструментах, по образу их и подобию. В общем... некоторые пользуются инструментами исключительно как оружием против всех, грабят их силы, время, жизнь, становясь ходячей информационной или же вполне прямой угрозой ... хех, обществу. Не стаду, а обществу в целом, включая стадную его часть.
Этих существ я ненавижу, искренне, всей душой. Не нужно быть Ван Хеллсингом или Алукардом, чтобы учуять зомбятину — достаточно поболтать с человеком на общие темы: интуиция любого не-умершего насторожится и подскажет какой-нибудь путь... если опыта маловато — дурацкий.
Я не могу любить таких людей — это некрофилия. Впрочем, им нафиг не нужна любовь, они стремятся к обожанию... в лучшем случае.
... будь моя воля, поубивал бы нечисть нахрен.
«Но есть нюанс». Их существование — такая же функция человеческого общества, настолько же существование болот - функция ландшафта.
И это пичалька. Иногда приходилось работать за Франкенштейна — оживлять умерших. Получалось фигово, но оно всё же шевелилось. Да я и сам нередко «умираю», так что хреновый из меня ловец душ, равно как и хреновый зомби.
За Иисуса же пахать... пардоньте. Не моя епархия.